В 1-ом томе (М., 1938) самому ему принадлежали три главы о европейской культуре. Р.Ф.Итс пишет, что кафедра этнографии и антропологии «возникла прежде всего как центр подготовки специалистов по народам Севера и Сибири, а также европейской части СССР», но к середине 80-х годов она была выполнена полностью. 1993), поэтому мы считаем возможным отметить только то, что во втором издании в соответствии с приведенным выше научно-педагогическим кредо введены главы «Этногенетические исследования (о значении различных источников в рамках комплексного подхода) и «Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого АН СССР», директором которого он оставался до конца жизни. Наблюдая за образом жизни обитателей Петербурга, Гоголь в статье «Москва и Петербург», написанной в период создания петербургских повестей, отмечал, что население столицы состоит из различных социальных кругов, «не слитых между собою». Выпускники кафедры возглавляют академические институты и их структурные подразделения, университетские и институтские кафедры, музейные центры, работают в органах власти и управления, различных образовательных учреждениях. Немало драматических страниц в историю факультета и кафедры вписала и состоявшаяся на Историческом факультете 4-5 апреля 1949 г. теоретическая конференция «Против космополитизма в исторической науке», где одним из главных объектов критики явился уже её заведующий О.Л.Вайнштейн. О.Л.Вайнштейн читал на Историческом факультете: общий курс истории Средних веков и курс историографии. И.М.Гревс – ученик В.Г.Васильевского, читавшего в течение 25 лет курс истории Средних веков, – считал, что и «научное основание школе медиевистов, без всякого сомнения, было положено В.Г.Васильевским».

Стройная гармония дворцов и башен, широко распахнутые просторы площадей, державное течение Невы – все это преобразится «в стесненное скопище пыльных закоулков и мрачных дворов, безликих доходных домов, жалких чердаков и подвалов, где одна за другой происходят тяжелейшие человеческие драмы» (В.Орлов). И вот столица представилась Гоголю уже не стройной, строгой громадой, а кучей «набросанных один на другой домов, гремящих улиц, кипящей меркантильности, этой безобразной кучей мод, нарядов, чиновников, диких северных ночей, блеску и низкой бесцветности». Официальные церемониалы корпораций, королевских свадеб и похорон – вот сюжеты последних их публикаций. В нашей отрасли исторических знаний, как и в исторической науке в целом, наступало время новых изысканий, ориентированных на учение К.Маркса (либо на его «редакцию», приспособленную к тем или иным политическим интересам). Here is more regarding https://xn--364-5cdi3chxot3e.xn--p1ai/vospitatelnyi-pro/%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F/ check out the webpage. О.Л.Вайнштейн прекрасно понимал, что значение кафедры истории Средних веков в истории развития русской исторической науки не ограничивается только научными трудами ее ученых, для научного воспитания будущего поколения историков имеет исключительное значение их педагогическая деятельность. Такое положение объясняется многими причинами – это и дань предшествующей традиции, и роль взглядов ученых, занимавшихся преподаванием этнографии, и ее место в системе наук, и потребность общества в этнографических кадрах и, наконец, проблема наличия кадров, которые бы были в состоянии обеспечить учебный процесс. Медиевистические традиции, вместе с иными духовными ценностями, подверглись суровому испытанию в послереволюционные годы, когда рушились не только социально-экономические опоры старого общества, но и то, что на языке пришедших к руководству наукой марксистов именовалось надстройкой.

Но городские противоречия не только не сняты, но еще более усилены. Этот безвестно сгинувший на пустынном острове несчастный безумец, осмелившийся восстать против гениального в замысле реформаторского дела Петра, но осуществленного средствами варварского принуждения, чудесным образом оживет в русской литературе в облике Башмачкина, Поприщина, Голядкина… Какая-нибудь швея из магазина перебежит через Невский проспект с коробкою в руках, какая-нибудь жалкая добыча человеколюбивого повытчика, пущенная по миру во фризовой шинели, какой-нибудь заезжий чудак, которому все часы равны… Гражданский проспект Гражданский проспект Калининский р-н пр. Проспект Просвещения Проспект Просвещения Калининский р-н пр. Ладожская Ладожская Красногвардейский р-н Заневский пр. Московская Московская Московский р-н ул. Звёздная Звёздная Московский р-н Ленсовета ул. Электросила Электросила Московский р-н Московский пр. Невский проспект опять оживает… В двенадцать часов на Невский проспект делают набеги гувернеры всех наций со своими питомцами в батистовых воротничках… Осип Львович Вайнштейн, руководивший кафедрой с 1935 по 1950 г., был талантливым ученым и педагогом. Нельзя без горечи читать приказ № 928 от 29 октября 1937 г., которым профессор В.Н.Бенешевич отчислялся из «профессорско-преподавательского состава ЛГУ», поскольку была признана «несовместимой работа среди советской молодежи в высших учебных заведениях с его антисоветским поведением».

Вскоре В.Н.Бенешевич был арестован, а в 1938 г. расстрелян. «..Это две полярные стороны одной и той же жизни, – пишет В.Г.Белинский в статье «О русской повести и повестях г.Гоголя», – это высокое и смешное обок друг другу». А что же он? Потому и оборвалась трагически жизнь молодого художника Пискарева, что он ложную красоту принял за подлинную. Писал он на самые разные темы – об Юлиане Отступнике, Томасе Мюнцере, торговом капитале и т.д. И хотя начинается повесть прославлением «всеобщей коммуникации Петербурга» («Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Красавица с Невского проспекта, неземное создание, оказалась продажной женщиной. В послевоенные годы широко развернулась и научная деятельность М.В.Левченко. С конца 1930-х гг. в университете развернулась деятельность одного из крупнейших наших византинистов М.В.Левченко (1890-1955). На протяжении многих лет он возглавлял университетскую византинистику и фактически являлся главой всего советского византиноведения. Ломка старой «дворянско-буржуазной» (как ее с презрением называла официальная печать) науки продолжалась и в 1920-е, и в начале 30-х гг. В целом в этом деструктивном деле достигнуто было больше успехов, чем в созидательной работе. На рубеже 1920-х годов петроградская медиевистика понесла тяжелые потери. В последней четверти XIX в. медиевистика в стенах Петербургского университета прочно стала на ноги, чему в немалой степени способствовала научная и педагогическая деятельность академика В.Г.Васильевского, создателя русской школы византиноведения.